Война, медальон и письмо, которое всё изменило
Октябрь 1941 года. Москва в напряжении — враг стремительно наступает, и каждый день приносит новые сводки с фронта. Несмотря на уверения из радиоприемников и газет в том, что враг будет остановлен « в считанные недели », тревога витает в воздухе. Народ продолжает верить в победу, но в глубине души у каждого начинает зарождаться тревожное предчувствие: эта война не будет быстрой. Она будет жестокой, долгой — и потребует всего.
По всей стране начинается спешная эвакуация. Заводы, академии, научные институты — всё, что может быть полезно фронту или будущему восстановлению страны, отправляется вглубь — за Урал, в Сибирь, в Казахстан. Но эвакуация касается не только производств. Культура — тоже оружие, пусть и не боевое. В глубоком тылу, среди сугробов и хвойных лесов, она должна быть сохранена. Так решает руководство страны.
В одном небольшом уездном городке, затерянном в волжских просторах, живет и работает профессор Алексей Степанович Ковалев — человек старой школы, историк с мировым именем, заведующий местным краеведческим музеем. Музей расположен в здании бывшего монастыря, постройки XVII века, с толстыми стенами, иконами, тишиной веков. Когда-то здесь молились монахи, теперь — стоят витрины с артефактами.
Приказ об эвакуации пришел неожиданно. Ковалеву было поручено собрать наиболее ценные экспонаты и в кратчайшие сроки подготовить их к транспортировке. Времени — в обрез, рабочих рук — мало. Помогают только двое: его дочь Ася, двадцатилетняя студентка исторического факультета, и его аспирант — скромный, неловкий, но преданный делу Феденька Никитин.
Все вместе они работают ночами. В старых ящиках с обрывками надписей еще с царских времен бережно укладывают хрупкие предметы: статуэтки, старинные манускрипты, карты, фрагменты икон. Особое внимание профессор уделяет одному предмету — золотому медальону XV века с гравировкой двуглавого орла. По неподтвержденным данным, он принадлежал самому великому князю Ивану III и должен был стать центральным экспонатом выставки в Москве, под патронатом самого Сталина. Если, конечно, доживет.
Проблема в том, что немцы о медальоне тоже знают. Несколько месяцев назад в город приезжал немецкий профессор, якобы с научными целями. Он проявил чрезмерный интерес к этой вещице. Были и письма из-за границы, подозрительно настойчивые. В недрах абвера, возможно, посчитали этот артефакт символом преемственности власти — и теперь он на особом счету. Если верить слухам, в советской разведке тоже считали: медальон может иметь значение не только историческое, но и политическое. Терять его нельзя.
Путь в эвакуацию был не прост. Из города, который вот-вот может оказаться в руках противника, колонна грузовиков выезжает ночью. Свет фар замазан, лица напряжены. Один из грузовиков — старенький «ЗиС», груженый ящиками из музея. За рулем — местный водитель по фамилии Смоляков, бывший шофер райкома. В кабине — Ася и Федя. Профессор едет в другом грузовике — с менее ценным грузом, как приманка, если перехватят.
С самого начала дорога пошла не по плану. Уже на третьем километре, за мостом, грузовик застрял в грязи. Дождь размыл дорогу, колеса вязли, бензина не хватало. Они толкали машину, ругались, молились — и все же выбрались.
На утро их догнал мотоциклист в форме НКВД. Он передал новый приказ: путь изменить, повернуть на юг, избегая крупных трасс. Причина — возможная диверсионная активность. Кто-то уже вырезал обоз с архивами в соседней области. Следовательно, и они — в опасности.
Так началось их странствие — через леса, разбитые дороги, по ночам, по проселкам. Иногда они ночевали в стогах сена, иногда — в полуразрушенных церквях. Один раз приютили их в заброшенной деревне, где остались только старик с собакой и глухая бабушка. Те предложили теплую печку и молока, а ночью, когда Ася проснулась от шороха, заметила, как кто-то пробирается к грузовику. Это был вор — возможно, просто местный голодный, но после этого они дежурили по очереди.
Федя оказался не таким уж и неуклюжим. Несмотря на свою « ботаническую » сущность, он оказался решительным в критические моменты. Когда однажды они наткнулись на немецкий разведотряд в лесу, Федя отвлек их внимание, дав Асие и водителю возможность спрятать ящики. Он вернулся через час — весь в грязи, с разбитой губой, но живой. Ася тогда впервые посмотрела на него по-другому.
Дорога становилась все труднее. Чем ближе к Волге, тем больше было беженцев, разрушенных мостов, отчаяния. В одном из селений, где они остановились пополнить воду, они узнали страшную новость: немцы прорвали оборону под Калинином. До города — рукой подать.
Тогда профессор решил: разделиться. Сам он направится на юго-восток, через Рязань. Ася с Федей — на восток, к станции, откуда еще ходят поезда. Грузовик нужно оставить, остались только сани, запряженные лошадью. На этих санях и погрузили ящик с медальоном. Ехали ночью, укрываясь днем в лесах.
Когда наконец добрались до станции, поезд уже уходил. На платформе — толпа, крики, суматоха. Военные, женщины с детьми, священник с иконой. На глазах — усталость и надежда.
Они буквально втиснулись в последний вагон. Медальон был у Аси, в рюкзаке. Федя стоял рядом, настороженно оглядываясь. И не зря: в толпе мелькнуло знакомое лицо. Немец. Тот самый «профессор». Переодетый, но неузнаваемый.
Погоня была быстрая. Они пробежали по вагону, выскочили через окно, перебежали на соседний путь. Федя отдал рюкзак Асие: «Беги. Я задержу».
Она бежала, не оглядываясь.
Через два дня, в тыловом городе на Урале, Ася с медальоном и раненой рукой сдала груз сотруднику НКВД. Тот расписался в получении и только сказал:
— Спасибо. Вы сделали больше, чем могли.
Федя пропал. Долгое время его считали погибшим. Только спустя год, в письме, пришедшем из госпиталя под Куйбышевом, Ася узнала: он выжил.
А медальон позже оказался на выставке в Москве. Сталин действительно пришел. Говорят, он долго смотрел на него и сказал:
— Это — Россия. Вот за что воюем.